Судьба великого аромата.

В 1904 году неожиданной строкой в записях императрицы Александры Федоровны стало упоминание о духах, подаренных ей «Товариществом Брокар и Ко» по случаю рождения наследника престола. Мелькнуло даже имя парфюмера – Август Мишель. Государыне так понравился новый аромат, что она предпочла его «Розе крем» от Франсуа Коти, которым пользовалась раньше.

С этих лет началась история парфюмерного шедевра, названного «Любимый букет императрицы». Хрустальный флакон украсили этикеткой с портретом Екатерины II. Такая смесь протокольной лести и помпезной упаковки из алого шелка были вполне в духе времени.

Неотделимость парфюмерии от частной жизни человека, будь то костюм, прическа, запахи жилых комнат, - очевидна. Ароматы, так же, как музыка, литература, живопись, мода, отражают каждый свое время. Но зыбкое, полное загадок и вымысла пространство науки о запахах слишком значительно, чтобы отдать парфюмерии главную роль. Она всего лишь фея, навевающая иллюзии, мечты о счастье и наслаждении. Такая установка парфюмерных запахов («на счастье») объясняется их прямым воздействием на подсознание, не вызывая у человека ни чувства тревоги, ни опасений перед неизведанным.

Ароматы – своеобразная «дымовая завеса», скрывающая правду о здоровье человека и лишь осторожно намекающая на его настроение или характер. Соединяясь с ароматическим составом кожи (т.н. ольфакторные запахи), духи обретают «новое лицо», данное каждому человеку, - неповторяющееся, но вместе с тем узнаваемое. Выдающиеся ароматы сами по себе «личность», их невозможно не узнать или, как принято говорить, «не услышать». Такую часть бытия, как парфюмерные ароматы, можно отнести к чувственной культуре, ведь они улетучиваются, и о них не остается ничего. Возможно, они – память о нетронутой природе, они – жажда людей присвоить себе плоды солнечного тепла, плодородной почвы; или пахучие железы животных, зов их плоти, без которых не было бы жизни на земле. Есть скрытая, но очень прочная связь парфюмерного ремесла с эзотерическими знаниями, их отголоски неотделимы от великих ароматов, несмотря на все достижения органической химии. Рождение эпохальных духов – это не просто опыт, труд, интуиция. Творцу должны благоприятствовать время и место.

Таким временем стал рубеж XIX и ХХ веков, совпавший с особым периодом в русской истории. Его называют культурным ренессансом. Это была «…чарующая атмосфера Серебряного века, сложившаяся из тесных связей, родственных и дружеских, из красоты и благоустроенности мира, из размеренного уклада, гармонии между человеком и природой». И когда молодой француз, сын мыловара, Август Мишель приехал в Москву в поисках заработка, он оказался в особом мире, где «само собой разумеющимся было необыкновенное радушие… Гостю были рады в любое время, можно было привезти с собой друзей, и этот обычай в равной мере относился и к богатым, и к бедным». Август Мишель был принят на должность помощника парфюмера на одну из крупнейших в Европе фабрик «Товарищество Альфонса Ралле и Ко». Главным парфюмером фабрики был коренной москвич Эрнест Эдуардович Бо, прославившийся своими «неожиданными парфюмерными композициями». Оказавшись в 1920 году во Франции, он создал легендарные «Шанель №5».

Август Мишель был поражен Москвой. Она представлялась ему волшебным фонарем, показывающим картинки с особнячками, утопающими в сладких запахах сирени, с ванильными сквозняками от пасхальных куличей, с золотыми пятнами света на снегу и дымным воздухом свечей на балах…

Это был замысел новых духов – пряные запахи розы, жасмина, легкая пелена мускуса, как намек на тайную страсть. В то время было модно пропитывать духами носовые платочки, шарфики (фишу), мерцающий шелк платьев, меховые муфты, шапочки, шубки. Были даже специальные духи для меха – «парфюм де фурор».
Запахи звенели в морозном воздухе на катках и просто от проходящих мимо женщин. Образ Прекрасной Незнакомки, воспетой Блоком, и мода завораживали. Дамы ходили в огромных шляпах с перьями, «дыша духами и туманами».

В 1902 году Август Мишель начал работать у другого гиганта российской и европейской парфюмерии – на фабрике «Товарищество Брокар и Ко». Работа над задуманным шла легко, и через год экстракт (так тогда называли духи) был готов. Хозяева предприятия, понимая уникальность нового аромата, решили выждать удобный момент и преподнести их Двору. Случай представился, и духи произвели наилучшее впечатление. В первые несколько лет «Любимый букет императрицы» изготовляли в очень ограниченных количествах, подчеркивая их особый статус. Впоследствии производство расширилось, и духи стали доступны состоятельным покупателям. В Москве Август Ипполитович слыл человеком левых убеждений, горячо спорил о будущем России. К нему прислушивались, ведь в его стране в революциях знали толк. Чаепитиям с разговорами о переустройстве общества пришел конец с началом Первой мировой войны. Август Мишель был мобилизован, но по завершении войны не уехал во Францию, а вернулся в революционную Москву, продолжая работать на фабрике, производившей до начала 1920-х годов только мыло.

Среди голода и разрухи, с появлением новых форм поведения и общежития, о парфюмерии забыли. Даже организация, объединявшая когда-то процветавшие производства, стала называться «Трест Жиркость» (ТЭЖЭ). Фабрики были безымянными, номерными. Только спустя несколько лет «по просьбе трудящихся» фабрику Брокара назвали «Новая заря», а Августа Ипполитовича назначили товарищем Главным парфюмером.

Сам маэстро считал, что именно в эти годы пробил звездный час для его творения. Вместе со старым сотрудником фабрики, художником Андреем Евсеевым, он придумывает новое название своим духам – «Красная Москва». Его восхищает предложенная Евсеевым упаковка – красная коробочка, расчерченная молниями экспрессивных линий. Он считал, что такое оформление точно выражает не только образ его духов, но и художественный авангард, ворвавшийся тогда в мир устоявшегося стиля в упаковке парфюмерной продукции. Даже шелковая кисточка, венчающая коробочку духов и пудры, не смягчала чеканный ритм орнамента.

Для Августа Мишеля, которому уже перевалило за 50, настало время тихого и незаметного существования советского служащего. Парфюмерия еще долгие годы будет считаться мещанским пережитком, а «Красная Москва» из роскошных духов для избранных превратится в доступную вещь. Ее цветочный букет с искорками мускуса будет единственной возможностью для многих поколений советских женщин ощутить потаенную радость, извечное пристрастие россиянок к пряным запахам Востока и свежему дыханию среднерусской природы.

На Всероссийской выставке «Пищевая индустрия» в 1939 году среди полотен была выставлена работа художника Алексея Вольтера «Продукция ТЭЖЭ», где на переднем плане красовалась подарочная коробка с набором духов, пудры и мыла «Красная Москва». Создателя духов давно не было в живых. Он был оклеветан и погиб в ГУЛАГе. Такая же участь постигла и художника несколько лет спустя. Их имена больше нигде не упоминались. Но великие ароматы, ставшие предметом искусства, живут по законам, неподвластным жизни и смерти человеческой.

Марина Колева