Борода как зеркало любви и власти

Мужчинам свойственно заблуждаться и упорствовать в своих заблуждениях (по Грибоедову: «колебание умов ни в чём не твердых»). Самой древней, можно сказать, праисторической, является уверенность, что наличие бороды, усов или хотя бы бакенбард – свидетельство мужественности, большого ума, способностей управлять государством, покорять сердца и вершить судьбами. Потребуются огромные усилия многих поколений парикмахеров, странные прихоти моды и… упорство металлургов, чтобы противопоставить «человека бородатого» «человеку бритому». Что называется «столкнуть их лбами», «навалиться всей ратью» сторонников и противников. Итак, короткими перебежками от эпохи к эпохе с бритвенным лезвием в руках, с тазиком теплой воды и с полотенцем. Вперед, к фараонам!

Об историческом протезе

Как известно, в Древнем Египте борода и стала тем, чем стала - т.е. символом власти. Фараон без бороды таковым уже не считался. А, так как у некоторых фараонов-юношей бороды не было, прикрепляли искусственную. Борода-протез была привилегией одного человека в государстве, остальные довольствовались бритьем. То, давнее, бритье мало чем отличалось от современного, лишь металл на лезвии специального ножа был иным. Зато «лосьон» после бритья состоял из растительных компонентов, которые в наше время ни за какие деньги не купишь. Пока египетские верхи разделялись на бородатого властителя и бритых подданных, в Древней Месопотамии никто не брился.

О войне и бритье

Более того, бороды завивали мелким бесом и красили в оранжевый цвет. Те, у кого растительности на лице и голове было мало, пользовались накладными кудрями из овечьей шерсти.

Мысль о бритье долгие века считалась глупостью. Но небритые шумеры и прочие вавилоняне любили воевать, а мужественный вид бородатых воинов сам собою просился в историю завоеваний. А какая же война без оружия? Так уж сложилось, что на Востоке было начато производство легендарной дамасской стали.

Вкрадчивая мысль о бритье хотя бы головы обрела реальные формы бритвенных принадлежностей «нового поколения».

О Фигаро

Пока все эти совершенства доходили до Европы, тамошние монархи то носили бороды, то брились, и этот разброд продлился вплоть до начала версальской моды. Точнее, до того времени, когда французский Двор вытеснил венецианцев и утвердился как единственный, неповторимый, вечный и универсальный родоначальник моды во всем. Все стали носить ту одежду, обувь, чулки, духи, так же бриться. Тут-то и появился ловкий Фигаро-цирюльник. Хоть он и литературный персонаж, но «взят из гущи жизни».

Фигаро брил сиятельные лица той же опасной бритвой, что и века до него и, кстати, еще лет 200 спустя, пока застой в английской металлургии не потревожило собственное открытие нового, очень прочного сплава, который стал использоваться для часовых механизмов и бритв.

О революционерах

Мужское лицо засияло, но только местами, потому что все подражали французским аристократам, а люди власти не могли себе позволить лишиться хотя бы усов или крохотной бородки. Тем более, как показали последующие события, затейливые усики и прочее – это единственное, что подтверждало силу власти – грянула Великая французская революция, а революционеры все были бритые.

Чем круче виражи моды, тем разнообразнее выглядят революционер-бородач или бородач-ретроград. История раскидала их по разным столетиям и континентам. В петровскую эпоху на Руси бороды боярам брили насильно. Это с одной стороны было унизительно, эдакое «низкопоклонство перед Западом», а с другой - «окно в Европу». Совсем недавно в XX веке на Кубе бородачи возглавили освободительное движение, изменили общественный строй, противопоставив свой внешний вид выбритым и набриолиненным североамериканским киногероям.

О юношах

Борода и усы сохранили свою славную роль в истории. Художественная литература и TV в лице сыщика Эркюля Пуаро внесли в каждый дом необходимые знания по уходу за мужским лицом с усами. Весь набор щёточек, расчёсочек, щипцов для завивки (подкручивания) и помаду-фиксуар для неподвижности формы усов. Неожиданно выяснилось, что гладкое мужское (молодое) лицо, нетронутое передрягами жизни и дурными привычками, выглядит очень телегенично.

Современная женщина, скользнув взглядом по телеэкрану, уже знает, кто же он, cекc-символ наших дней, – молодой, гладковыбритый, но продолжающий и продолжающий бриться, чтобы угодить только ей. Однако времена меняются, а с ними и бритвы.

О настоящей любви

Впрочем, любой этнограф с удовольствием расскажет вам, что у некоторых африканских племен по сию пору для женщин очень почетной является обязанность при помощи примитивных деревянных щипчиков выщипывать растительность на лице любимого мужчины. Такая процедура производится только в атмосфере взаимного уважения и без наркоза. Результат тот же, что и у телевизионных юношей, но непосредственное участие в создании нового имиджа мужа, возможно, заинтересует многих.

О поэзии

Когда в отечественной рекламе взошла звезда безымянного графомана, сочинившего: «Без Жилет мужчины нет», многие из нас были уверены, что жилет - часть одежды. Но были знатоки, уверявшие, что «жиллетт» - весьма банальная французская фамилия. Напрасно! Месье Жиллетт ждал своего часа, и он настал. Технический прогресс наподобие жидкости, льющейся по наклону, проник в необозримые, заполненные трудолюбивыми людьми просторы Юго-Восточной Азии. И произошло чудо. Теперь отток технического прогресса стекает на Среднерусскую равнину и возвышенность.

Но какая большая разница между ножичками и бритвенными лезвиями наших дедушек и нынешними! То ли дедушек было меньше, то ли зря изобрели полимеры, то ли кустари и мастера больше старались, то ли не так торопились, то ли еще что-то, но старенькие бритвенные станочки, щётки и щипчики - почти что художественные изделия.

Марина Колева